Пограничное личностное расстройство (ПЛР) относится к числу психических расстройств, вызывающих сегодня наибольший интерес как с клинических, так и с теоретических позиций.
Специалисты Московского научно-исследовательского института психиатрии представляют пациентку 17-ти лет (ученицу 11 класса), госпитализированную с жалобами на сниженное настроение, чувство сильной усталости, истерики, апатию, тревогу, плаксивость, суицидальные мысли, самоповреждения, трудности засыпания. Около 2-х лет назад, на фоне негативных событий в семье (ссоры, смерть дедушки с бабушкой, развод родителей) и рождения младшей сестры, некоторое время не могла владеть левой рукой, была нарушена речь. Симптомы прошли самостоятельно, через несколько дней. Неоднократно консультировалась у неврологов по поводу головных болей. Патологии не было выявлено. Со слов матери, девочка сильно изменилась в течение последнего года: стала раздражительной, вербально агрессивной, говорила, что она толстая, у нее ничего не получится, что она хуже всех, жаловалась на суицидальные мысли. У ребенка сузился круг общения, нарушился сон. Ночью девочка проводила много времени у компьютера. Однако, продолжала посещать уроки в школе, хорошо училась. Через 2-3 месяца мать обратила внимание на порезы на руках и ногах, которые дочь наносила себе сама «чтобы успокоиться». При очередной попытке обращения к психологу, отказалась посещать психологические занятия, заявив, что «это ей не помогает и не поможет». После консультации в частной клинике, психиатр трижды менял тактику медикаментозного лечения в связи с жалобами пациентки на то, что ей стало «еще хуже», и она «не хочет больше идти к этому врачу». После консультации детского психиатра в специализированном учреждении поставлен диагноз тяжелой депрессии, получала антидепрессанты без эффекта. Родители обратились за «вторым мнением» к известному профессору, так как ребенок самостоятельно поставила себе диагноз «биполярное расстройство» (по интернету). Девочка к тому времени перестала посещать школу, но случаи самопорезов стали значительно реже.
При поступлении обращает на себя внимание, что пациентка привлекательной внешности, ухожена, активна. В ответах на вопросы часто использует специфическую медицинскую терминологию, сразу жалуется на «тяжелую депрессию» и «суицидальные мысли», на предложение рассказать более подробно раздражается, заявляет «мне просто плохо, мне никто не поможет, у меня состояние не меняется, остается плохим; меня не смогут вылечить, и вы не поможете». При более настойчивом расспросе не описывает конкретно свое состояние, с недоверием относится к замечанию врача об отсутствии отчетливых периодов приподнятого настроения, сама ставит себе диагноз биполярного аффективного расстройства (БАР). Со слов девочки, в периоды «отчаяния и боли» наносила себе порезы, но «это помогало ненадолго». Суицидальные мысли и сейчас есть, но «вспоминает о матери», к которой привязана.
В стационаре подросток получала комплексную медикаментозную терапию и психотерапию.
Согласно заключению психолога, по опроснику детской депрессии М. Ковач, у девочки суммарно 92 балла, что является показателем намного выше нормы, соответствующим выраженной депрессии. Отдельно можно выделить шкалу межличностных проблем (87 баллов), что говорит о том, что девочка идентифицирует себя с ролью «плохого» персонажа, с преобладанием агрессивного поведения, высокого негативизма и непослушания. Завышенные значения по шкале «негативная самооценка» (83 балла) свидетельствуют о том, что у девочки присутствует негативная оценка собственной эффективности.
С родителями девочки (в основном, с матерью) с регулярностью 2 раза в неделю проводилась индивидуальная психосоциальная терапия. Пациентку выписали через 4 недели со стабильным улучшением.
В заключение, авторы отмечают, что представленный случай ПЛР носит типичный характер. Помимо характерной для таких больных «лекарственной карусели» с высокими дозами и частой сменой препаратов, в клинической картине обращают на себя внимание устойчивое и длительное, без светлых промежутков, персистирование симптоматики, многочисленные и безуспешные попытки диагностики и лечения «депрессии» и БАР, а также наличие довольно типичных неблагоприятных событий в анамнезе. Презентируемые пациенткой депрессивные симптомы, ошибочно интерпретированные ранее как «тяжелая депрессия», имеют отношение к симптоматике ПЛР.
Таким образом, неправильная и запоздалая диагностика ПРЛ с началом в подростковом возрасте, ведет к хронизации состояния с менее благоприятным прогнозом.